Статья посвящена исследованию художественно-публицистического материала, который печатался на страницах газеты «Литература и искусство БАМлага». Она являлась органом прессы одного из крупнейших подразделений ГУЛАГа, БАМлага, располагавшегося с 1932 по 1938 гг. на территории современной Амурской области. БАМлаг прежде всего отвечал за возведение «вторых путей», так в те годы именовали Байкало-Амурскую магистраль. В статье «Литература и искусство БАМлага» представлена как явление уникальное. Во-первых, она стала единственной литературной газетой ГУЛАГа, поэтому дает особое представление о специфике функционирования художественного слова в системе закрытых исправительно-трудовых лагерей советского государства. Во-вторых, представляет мотивно-образный комплекс, уточняющий многие темы, поднимавшиеся на страницах неспециализированной лагерной периодики. В публикации получают освещение ключевые тематические модули и образные структуры, востребованные средой Байкало-Амурского ИТЛ. Литературная газета БАМлага была призвана конкретизировать производственно-стахановский содержательный кластер и заострить внимание на объектах местного, амурского, железнодорожного строительства, возвеличить «вторые пути» и ударников лагерного труда. В газете разворачивался стержневой комплекс всей гулаговской литературы, перевоспитание заключенного, акцентировалась национальная идея братства народов страны Советов. Статья включает ранее не представленные в научном дискурсе художественно- публицистические источники.
Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 494 ГАЗЕТА «ЛИТЕРАТУРА И ИСКУССТВО БАМЛАГА» КАК ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ ГУЛАГА © 2022 г. Т.Е. Смыковская Благовещенский государственный педагогический университет, Благовещенск, Россия Дата поступления статьи: 31 января 2021 г. Дата одобрения рецензентами: 25 февраля 2021 г. Дата публикации: 25 марта 2022 г. https://doi.org/10.22455/2500-4247-2022-7-1-494-507 Аннотация: Статья посвящена исследованию художественно-публицистического материала, который печатался на страницах газеты «Литература и искусство БАМлага». Она являлась органом прессы одного из крупнейших подразделений ГУЛАГа, БАМлага, располагавшегося с 1932 по 1938 гг. на территории современной Амурской области. БАМлаг прежде всего отвечал за возведение «вторых путей», так в те годы именовали Байкало-Амурскую магистраль. В статье «Литература и искусство БАМлага» представлена как явление уникальное. Во-первых, она стала единственной литературной газетой ГУЛАГа, поэтому дает особое представление о специфике функционирования художественного слова в системе закрытых исправительно-трудовых лагерей советского государства. Во-вторых, представляет мотивно-образный комплекс, уточняющий многие темы, поднимавшиеся на страницах неспециализированной лагерной периодики. В публикации получают освещение ключевые тематические модули и образные структуры, востребованные средой Байкало-Амурского ИТЛ. Литературная газета БАМлага была призвана конкретизировать производственно-стахановский содержательный кластер и заострить внимание на объектах местного, амурского, железнодорожного строительства, возвеличить «вторые пути» и ударников лагерного труда. В газете разворачивался стержневой комплекс всей гулаговской литературы, перевоспитание заключенного, акцентировалась национальная идея братства народов страны Советов. Статья включает ранее не представленные в научном дискурсе художественно- публицистические источники. Ключевые слова: газета «Литература и искусство БАМлага», официальная лагерная поэзия, стахановский мотив, образ ударника, тема «перековки» заключенного, производственный очерк. Информация об авторе: Татьяна Евгеньевна Смыковская — кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и литературы, Благовещенский государственный педагогический университет, ул. Ленина, д. 104, 675000 г. Благовещенск, Россия. ORCID ID: https://orcid.org/0000-0002-3800-0239 E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript. Для цитирования: Смыковская Т.Е. Газета «Литература и искусство БАМлага» как литературный прецедент ГУЛАГа // Studia Litterarum. 2022. Т. 7, № 1. С. 494–507. https://doi.org/10.22455/2500-4247-2022-7-1-494-507 Научная статья / Research Article УДК 821.161.1.0 ББК 83.3(2Рос=Рус)6 Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская 495 THE NEWSPAPER “LITERATURE AND ART OF BAMLAG” AS A LITERARY PRECEDENT OF THE GULAG © 2022. Tatyana Ye. Smykovskaya Blagoveshchensk State Pedagogical University, Blagoveshchensk, Russia Received: January 31, 2021 Approved after reviewing: February 25, 2021 Date of publication: March 25, 2022 Abstract: The article is devoted to artistic and publicistic material that was published on the pages of the newspaper “Literature and Art of the BAMLAG.” It belonged to one of the largest divisions of the Gulag — BAMLAG prison camp, located from 1932 to 1938 on the territory of the modern Amur region. BAMLAG was responsible for the construction of Baikal-Amur railway or “the second rails”. The article introduces the newspaper “Literature and Art of the BAMLAG” as a unique phenomenon. Firstly, it is the only literary newspaper of the Gulag and, therefore, illustrates how the artistic language functioned within the system of the Soviet closed prison camps. Secondly, the newspaper’s imaginative and motif structure clarifies numerous themes that were touched on the pages of Gulag periodicals targeted at the mass audience. Publication covers the key themes and images that were popular among the environment of the Baikal-Amur prison camp. The newspaper aimed at elaborating on Stakhanovites theme, putting attention on the objects of Amur railway construction, glorifying the “second rails” and the exemplary labor. The newspaper focused on the key idea of the entire Gulag literature: the “remolding” of the prisoners and the national idea of Soviet Republics’ brotherhood. The article presents previously unstudied artistic and publicistic sources. Кeywords: newspaper “Literature and Art of Bamlag”, official camp poetry, stakhanovites motif, the image of exemplary labor, the theme of remolding of the prisoners, propaganda journalism about production. Information about the author: Tatyana Ye. Smykovskaya, PhD in Philology, Associate Professor, Blagoveshchensk State Pedagogical University, Lenina St., 104, 675000 Blagoveshchensk, Russia. ORCID ID: https://orcid.org/0000-0002-3800-0239 E-mail: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript. For citation: Smykovskaya, T.Ye. “The Newspaper “Literature and Art of Bamlag” as a Literary Precedent of the GULAG.” Studia Litterarum, vol. 7, no. 1, 2022, pp. 494–507. (In Russ.) https://doi.org/10.22455/2500-4247-2022-7-1-494-507 This is an open access article distributed under the Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0) Studia Litterarum, vol. 7, no. 1, 2022 Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 496 История литературных газет в России ведет отсчет от 1 января 1830 г., когда впервые увидела свет «Литературная газета», редактируемая А. Дельвигом. Она, просуществовав до 30 июня 1831 г., вследствие политической цензуры была закрыта. Ее работа возобновилась в 1840 г. и длилась в течение девя- ти лет. Вторым днем рождения «Литературной газеты» считается 22 апреля 1929 г., когда издание по инициативе М. Горького стало печататься в ка- честве органа Федерации объединений советских писателей. Идея Горь- кого создать специализированную литературную газету нашла отклик и в ГУЛАГе, получив воплощение в Байкало-Амурском ИТЛ1. В 1936 г. при- ложением к главной газете БАМлага «Строитель БАМа» [2] начала выпу- скаться небольшая газета «Литература и искусство БАМлага». Коллекция прессы ГУЛАГа, хранящаяся в Государственном архиве Российской Федера- ции, содержит лишь одну литературную газету2. Следовательно, «Литерату- ра и искусство БАМлага» — уникальный документ, дающий представление о специфике «культурной» жизни исправительно-трудовых лагерей СССР. Цель статьи — дать общее представление о газете «Литература и ис- кусство БАМлага», рассмотреть литературно-публицистические тексты, появлявшиеся на ее страницах, обозначить их тематическую парадигму и образно-мотивное своеобразие. Новизна заключается в объекте анали- 1 Байкало-Амурский ИТЛ (БАМлаг) основан в 1932 г. и являлся одним из самых крупных подразделений ГУЛАГа. Управление лагеря располагалось в городе Свободный (территория современной Амурской области). 2 Цитируемые в статье газеты входят в состав электронного архивного собрания «The GULAG Press, 1920–1937», оцифрованного по заказу International Institute for Social history (IISH) Amsterdam (IDS). С данной коллекцией автор статьи работал в University of Illinois at Urbana-Champaign Slavic and European Library. Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская 497 за, поскольку данная газета прежде не попадала в поле зрения литерату- роведов. Актуальность материала связывается с расширением границ рус- ской словесности второй половины ХХ столетия, с углублением понятий «лагерная литература» и «лагерная пресса», с проникновением в специфику бытования художественного слова в условиях закрытой пенитенционарной системы. Появление профильной, литературной, газеты в БАМлаге обуслов- лено рядом причин. Во-первых, большим количеством авторов, желающих поучаствовать в воспитательно-«просветительской» работе свободнен- ского лагеря: «Несмотря на то, что помимо вселагерной газеты выходят журнал “Путеармеец”3, библиотека “Строителя БАМа”4 и репертуарный бюллетень, — их страницы уже не вмещают взволнованного, вдохновенно- го великой стройкой творчества путеармейских масс» [6, с. 1]. Во- вторых, новая газета демонстрировала колоссальную значимость печати в деле обширной официальной пропаганды, показывала общность и согласие с советскими политико-культурными установками. Так, связь со своим прототипом, «Литературной газетой», обозначалась по-разному: многочис- ленными ссылками на авторитетное мнение Горького, а также на материа- лы, публиковавшиеся в главной литературной газете страны [13]. Однако основная цель приложения «Строителя БАМа» — расшире- ние сферы идеологического воздействия на заключенных, создание «благо- приятного» трудового климата в фалангах. С помощью литературной газе- ты начальство ГУЛАГа стремилось подчеркнуть, что лагерники не лишены полноценной жизни, они полноправные граждане советского государства. Помимо этого в самом издании говорилось, что оно призвано «организо- вать путеармейцев не только для производственных побед, но и для реша- ющих и последних боев с преступными навыками прошлого» [6, с. 1]. Более того «Литература и искусство БАМлага» должна была «оперативно и пла- ново руководить творческим ростом путеармейцев», «осуществлять задачу <…> гибкого и быстрого включения творческих сил на каждое мероприя- тие, проводимое строительством вторых путей»5: «И перо писателя, и кисть художника, и музыкальный инструмент артиста, направленные партийной 3 Так в БАМлаге называли строителей Байкало-Амурской магистрали. 4 Серия художественно-публицистических брошюр, выпускавшихся в БАМлаге. 5 «Вторыми путями» в БАМлаге именовали Байкало-Амурскую магистраль. Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 498 рукой чекиста, — все это мощные и необходимые орудия для скорейшего достижения общей цели» [6, с. 1]. Ставились и исключительно «художе- ственные» задачи: «Авторские коллективы в своей работе должны овладеть методом социалистического реализма в упорной борьбе с натурализмом, формализмом и вульгаризмом» [12, с. 1]. Газета состояла из двух полос. Первый разворот обычно заявлял о каком-либо событии (окончании строительства моста, трудовом подви- ге фаланги, писательском юбилее, принятии конституции и др.), которое задавало тон выпуску. Литературный материал, печатавшийся в основном на второй странице, чаще всего связывался с главной темой номера, в раз- ных родовых формах оттенял ее. Вторая полоса могла быть и сугубо лите- ратурной, если включала произведения какого-либо советского писателя, заметку о нем. Так, один из номеров «Литературы и искусства БАМлага» содержал сведения о В. Маяковском и отрывок из поэмы «Хорошо» (1927). Ключевая цель «Литературы и искусства БАМлага» — конкретиза- ция содержательных линий официального лагерного творчества6. Редак- ция газеты, оставаясь в рамках установленной культурно-воспитательным отделом лагеря тематической парадигмы (прославление «вторых путей», перековка7, воспевание стахановца и др.), призывала детализировать сло- жившуюся смысловую модель. Так, возвеличивание бамлаговского стро- ительства предлагалось разбить на три содержательных составляющих. Первое — изображение важнейших производственных объектов: Сково- родинского узла, водопровода в Уруше, Зейского моста, Биробиджанского вокзала и др. Второе — создание образа героя, но «не единичные приме- ры проявленного героизма, а планомерно и систематически проводимая идея честного, доблестного, героического отношения к окружающей дей- 6 Литература БАМлага — явление широкое и уникальное, в ней выделяются три пласта. Первую, самую многочисленную, группу составляют литераторы, чьи творческие устрем- ления были подчинены соцреалистическим канонам, за соблюдением которых в лагере неусыпно следил культурно-воспитательный отдел (официальная литература БАМла- га). Второй, наиболее противоречивый и неоднозначный, пласт составили литераторы, внутренне не принимавшие тоталитарную систему, но в силу разных причин вынужденные приспосабливаться к лагерной действительности. Почти все они писали до заключения, а многие взросли на традициях Серебряного века. Третий пласт составляют авторы, скрывав- шие свое творчество. Самыми «известными» произведениями такого рода являются роман А.И. Цветаевой «Amor» (1939–1941; 1972) и неоконченная поэма П.А. Флоренского «Оро» (1934–1937). 7 Перевоспитание заключенного. Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская 499 ствительности во всех ее областях и организации ее с максимальной об- щественной пользой» [10, с. 1]. Третий постулат гласил: «Художественное отображение завершающего периода строительства, периода смотра стаха- новских сил» [10, с. 1]. Чаще всего данные тематические узлы соединялись в одном произведении. Главенствующим жанром здесь стал публицистиче- ский очерк, в котором незатейливо повествовалось о героизме на решаю- щих точках строительства: «Стахановцы Зеи» (1936) [15], «Сковородинская машина» (1936) [14], «День в стахановской фаланге» (1936) [4] и др. Очерк благодаря идеологической направленности, социальной детерминирован- ности, документальности и отсутствию острого конфликта оказался весьма удобной жанровой формой для гулаговской литературы. Следующая тема, которую предстояло углублять и прорабатывать, — «развитие Дальневосточного края (ДВК)» [10, с. 1]. В «Строителе БАМа» она была представлена частично. В «Литературе и искусстве БАМлага» предлагалось рассказывать об истории и экономике края, росте нацио- нальной культуры населяющих его народов, а также об обороне советских границ на дальневосточных рубежах. Зачастую местная географическая и историческая специфика отражалась поверхностно. В произведения вво- дились ландшафтные номинации, бытующие лишь на Дальнем Востоке: «Весна возвратилась! / По сопкам / бежит торопливо в тайгу, / зеленым, веселым оком / оглядываясь на бегу» [3, с. 1]. Сопка становится главным отличительным знаком амурского топоса. Задача путеармейца, проклады- вающего пути, ее разрушить: «<…> бамовцы твердо идут, — / сопки круша и тайгу раздвигая, / путь к океану ведут» [7, с. 1]. Излюбленным приемом было употребление топонима: «На Зее» (1936) В. Зуммера, «Праздник на Зее» (1936) Л. Дмитриева и др. В подавляющем большинстве название при- родного объекта служило фоном: «Застыла холодная Зея, / но в долгие зим- ние ночи / под лед опускались люди / в глубокий и темный кессон. <…> / И вот мы их всех / вспоминаем, / и наша память острее, — / и громко звучит над Зеей / победное наше “ура”» [5, с. 1]. Эскизная обрисовка амурского пейзажа порождена несколькими факторами. Почти все авторы БАМлага не являлись дальневосточниками, сразу им было довольно сложно проник- нуться природой Приамурья. Система ГУЛАГа строго следила за тем, чтобы заключенные отбывали наказание в неродных краях. Это лишало призрач- ной возможности встреч с родственниками и комфортных психологических Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 500 условий, внутреннего преимущества перед другими лагерниками. Вероятно, во многом и сами писатели свободненского ИТЛ не стремились отображать приамурский пейзаж, поскольку это не давало значительных преимуществ в глазах лагерного начальства. Тематический напор делался на пропаган- ду ударного труда, воспевание «вторых путей» и перевоспитание осужден- ных. Газета гласила: «Ведущей темой всех <…> произведений должна быть борьба за рост стахановских фаланг и превращение всего строительства в стахановское» [11, с. 1]. Само стихотворение, несмотря на бравурный па- фос и название «Праздник на Зее», прочитывается как мартиролог. Эффект создается за счет обезличенного градационно-перечислительного ряда: кто делал → кто думал → кто не спал → кто сыпал и т. д. Возможно, автор пусть и в безыскусной агитационной манере желал донести до читателей мысль: жертв было много, их необходимо помнить. Обязательна и традиционна для лагерной прессы тема перековки. «Литература и искусство БАМлага», разрабатывая содержательный блок, предлагала сфокусироваться на двух образах: тридцатипятника8 и кула- ка. Первый, по мысли издания, должен предстать в «возможности полного развития и применения всех своих способностей в социалистическом об- ществе» [10, с. 1]. Второго необходимо показывать «во всей глубине и слож- ности перестройки» [10, с. 1], в эволюции от бывшего вредителя и контрреволюционера до стахановца производства. Если в «Строителе БАМа» тема перевоспитания заключенного почти всегда была представлена поэти- ческой формой, то в литературном приложении акцент смещается в сторо- ну прозаической репрезентации. Ведущий жанр — публицистический очерк (реже рассказ), главный герой — лагерник, перерожденный с помощью ху- дожественного слова. В рассказе «Чарли Чаплин» (1936) А. Ковинько дей- ствуют два персонажа — повествователь-заключенный и его сосед по ба- раку тридцатипятник, имеющий прозвище Чарли Чаплин. Бывший вор, «очарованный юморесками» Гашека, каждый вечер просит читать так, что- бы слушатели «со смеху одежду на себе рвали» [9, с. 2]. Он заключает с по- вествователем дружеский договор: «Вышло у нас взаимное обязательство. Я работал по культработе, писал рассказики, а Чарли с бригадой овладевали искусством быстрой погрузки балласта» [9, с. 2]. Однако «кто-то разгадал» 8 Осужденный уголовно, по 35-й статье. Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская 501 план, и повествователь был вынужден отказаться от творческой деятельно- сти и выйти на общие работы: «Чарли просто заболел» [9, с. 2]. В результате назло врагам и завистникам тридцатипятник решает выработать четыреста процентов и получает за них не только награду, но и скетч «Новые люди» о своей ударной работе. Образ бывшего уголовника Чарли полностью отве- чал идеологической цели, обозначенной газетой. Он показан не просто ста- хановцем, а человеком, который тянется к знаниям и разбирается в творче- стве. Следовательно, «Литература и искусство БАМлага» предлагала такой тип лагерного героя как «просвещенный тридцатипятник». По-видимому, редакция газеты рассчитывала воспитать и некоего утопичного читателя. Авторы произведений, создавая подобных персонажей, желали подчер- кнуть агитационную значимость художественного слова. Его способность идеологически воздействовать и проникать в разные жизненные сферы. Если в «вольных» газетах предпочитали повествовать о передовиках произ- водства, то в гулаговских, в том числе «Литературе и искусстве БАМлага», стремились актуализировать антитезу ударник–отказчик и не вуалировать «кару», ожидавшую заключенного за невыполнение рабочей нормы. Еще одна тема, требующая конкретизации, — национальная. На стро- ительстве «вторых путей» трудились народы из разных уголков СССР. Их предполагалось изображать осваивающими «великую идею дружбы», а так- же «культуру национальную по форме, социалистическую по содержанию» [10, с. 1]. Мысль о гармоничном сосуществовании национала на территории советского государства сквозная в стихотворениях, посвященных новой Кон- ституции: «Конституция» (1936) С. Федотова, «Новая Конституция» (1936) М. Кронгауза. В большинстве случаев произведения, отражающие данную те- матику, основывались на противопоставлении прошлой несвободной жизни республик и счастливого настоящего, наступившего в результате революци- онных событий: «Талиб рассказывал, я тихо слушал: / Полвека подневоль- ного труда... / Под азиатским, раскаленным небом / скотину пас, пахал, но никогда / нарядным, сытым и свободным не был. <…> / Но грянул из России ураган / и бая зашвырнул куда-то к черту!» [16, с. 2] Символ освобождения — шелковый халат, подаренный Талибу после торжества революции. Деталь ак- туализирует национальную специфику, подчеркивает грандиозность полити- ческих перемен (раньше такая вещь полагалась только баю), является знаком великого праздника справедливости, произошедшего на земле. Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 502 Лирический топос стихотворения схож со сказочным простран- ством. Прошлое, как чужеземное царство, страшно, но счастливое насто- ящее делает его уже иллюзорной, нереальной действительностью. Транс- формация подчеркнута композиционно. Если первая часть произведения, описывающая рабское существование Талиба, представляет идиллическое описание сельской местности (расцветают абрикосы, сочные груши, заго- релый виноград), то вторая — это городской благоустроенный пейзаж: «По городам твоей родной страны / в Москве и там, в Узбекистане жарком, / уже сейчас дворцы возведены, / колышутся невиданные парки. / И фонари в густые вечера / льют свет прямой в твоем Узбекистане» [16, с. 2]. Природ- ное пространство преображается благодаря ударному труду. В первой части герой пассивен («медлительный философ»), он зависим от бая и природы, дающей ему спелые плоды. Старый Талиб не верит, что «неожиданное сча- стье» освобождения можно удержать надолго. В новом социалистическом обществе «тунеядцев нет», человек непрестанно в работе. Он инициати- вен и чрезмерно деятелен: пашет, сеет, строит, учится, поет славные песни: «<…> хлеб <…> лишь тому дадут, / кто трудится горячими руками» [16, с. 2]. Эпитет воплощает неутомимость, постоянную готовность к великому стаха- новскому подвигу. В целом, стихотворения о национале, в основу которых положен принцип антитезы (прошлое–настоящее, деревня–город), следу- ют схеме произведений о перековке. Обновление республик, страны, как и человека, возможно только в результате героических трудовых усилий. Тематический корпус, предложенный «Литературой и искусством БАМлага», официально был призван разнообразить содержательные мо- дусы лагерных текстов. Однако это создавало лишь видимость авторской свободы. В реальности тематическая детализация способствовала наса- ждению модели «идеального типа автора», предложенного соцреализмом: «Идеальный автор <…> никем и ничем не принуждаем, ему не надо искать мучительного компромисса между собственными интенциями и целями, продиктованными извне. <…> он всегда нуждается в авторитарном модусе для своего завершения. <…> он всегда чувствует себя персонажем, у кото- рого есть настоящий Автор. <…> Идеальный тип пассивно монологичен, он не в силах специфицировать художественную реальность как автономную и самодостаточную. Теряя себя, автор утрачивает и способность к автореф- лексии. / Идеальный автор — человек, лишенный бессознательных усилий, Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская 503 тем более подавленных. Для него характерно недоверие собственной инту- иции и опыту» [1, с. 25]. На воле до конца реализовать «идеальный тип ав- торства» представлялось проблематичным, в ГУЛАГе же из-за его закрыто- сти и авторитарности данная концепция имела возможность почти полного претворения. Редакции бамлаговских газет строжайше регламентировали образы, темы и проблемы, которые должно затрагивать в произведениях. Это максимально закрепощало автора, превращало его в марионетку, меха- нического исполнителя приказа. На страницах «Литературы и искусства БАМлага», в противовес главной газете лагеря «Строителю БАМа», присутствовали драматические произведения. В основном это производственные пьесы небольшого объ- ема, описывающие важные строительные объекты свободненского ИТЛ. Их особенность заключалась в разговорной стихии, организующей диало- ги путеармейцев. Она позволяла заявлять нестандартные, порой опасные для лагеря темы. Так, в произведении «Песня труда» (1936) А. Ковинько строители моста упоминают о боге. Беседа, что характерно для 1930-х гг., движется в сатирическом, негативном ключе: Староверцев (крестится). — Если богу будет угодно. Власов. — Коли о боге заговорили, скажи ты мне, какой он из себя? Староверцев. — Он невидимый, в трех ликах. Власов. — Ну, а шея? Шея одна? Староверцев. — На старости лет богохульником стал. [8, с. 1] По-видимому, такие обличающие фрагменты позволили назвать пьесу комедией. Автор, указывая на приверженность одного из путеармей- цев вере, использует говорящую фамилию. Однако персонаж вводится не только с целью высмеивания. Староверцев, фиксируя причину неожидан- ного подмыва насыпи, произносит: «Грешим много. Церкву позабыли» [8, с. 1]. В контексте пьесы фраза не просто фиксирует наказание, ниспослан- ное природой за богохульные слова, а осмысливается как возмездие всем, кто оказался в лагере. При этом автор, не желая быть замеченным в поли- тической крамоле, последующей репликой нивелирует философский смысл сказанного: «Я раз был. Подсвечник взял, дарохранительницу опустошил» Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 504 [8, с. 1]. Таким образом, происходит возвращение к идеолого-сатирическо- му освещению темы, а также показывается десакрализация пространства храма и предметов, связанных с религиозным культом. Если в 1936 г. со страниц «Строителя БАМа» полностью исчезли фе- льетонные жанры9, то литературное приложение главной газеты свободнен- ского ИТЛ попыталось сохранить сатирическую линию, представленную юмореской. Однако она лишалась остроты и ироничности, в большинстве вариантов носила развлекательный характер. Жанр, приспосабливаясь к лагерной среде, утрачивал свои структурные признаки, подчинялся вне- литературным, внешним требованиям. Юмореска приобрела идеологиче- скую окраску. Однако в сравнении с другими жанрами открытая пропаганда в юмористическом лагерном рассказе была ослаблена, в основном связы- валась не с производственной, а культурно-воспитательной сферой. Так, в юмореске «Значок» (1936) И. Мороза смешным оказалось неумение путе- армейцев читать. Произведение имело цель показать: быть безграмотным в новом советском государстве анекдотично и абсурдно. В ИТЛ создаются благоприятные условия для эффективного самообразования. «Литература и искусство БАМлага» явилась единственным образ- чиком литературной газеты в ГУЛАГе. Ее появление в БАМлаге прежде всего обусловлено разветвленной издательской деятельностью свободнен- ского ИТЛ (особенно к 1936 г.), достаточным числом заинтересованных профессиональных и начинающих литераторов, отбывавших заключение в дальневосточном лагере. В сущности, «Литература и искусство БАМла- га» представляла собой типично гулаговское издание, со страниц кото- рого в большом количестве изливалась пропаганда ударнического труда, насаждалась стратегия перековки заключенного в стахановца, на все лады воспевались стройки ГУЛАГа. Однако редакция газеты стремилась про- демонстрировать литературное своеобразие печатного органа. Главной его целью стало уточнение тематической парадигмы бамлаговского твор- чества. С одной стороны, предлагалось ее расширение (дальневосточный кластер, история национальных народов советского государства), с другой, детальная конкретизация существующих содержательных схем (освеще- ние бамлаговского строительства, трудовое перевоспитание и др.). Данный 9 К 1936 г. руководство ГУЛАГа, по-видимому, осознало, что лагерная действительность критике не подлежит. Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская 505 процесс оказался двояк: внешне он был призван тематически и проблемно разнообразить произведения, а внутренне еще более закрепостить, норми- ровать лагерного автора. Если в «Строителе БАМа» доминировала поэзия, то его литератур- ное приложение старалось не обходить вниманием прозу. Несмотря на то, что лирический перекос по-прежнему наличествовал, редакция газеты, открывшись прозаическим структурам (очерку, рассказу, юморески), про- демонстрировала желание к более объемной жанровой репрезентации. Движение в сторону прозы показало, что, например, прославление строек БАМлага полнее реализовывалось в очерке (реже в рассказе). Жанр, по редакционной концепции, должен был вносить объективность, способ- ствовать беспристрастному, всестороннему изображению коллективного труда, акцентировать массовость и масштабность строительства. Темати- ческий монолит всего гулаговского творчества, перековка, в литературной бамлаговской газете также постепенно перетекал в прозаическую форму очерка, которая позволяла не просто поэтически воспеть, экспрессив- но зафиксировать образ перерожденного трудом заключенного, а раз- вернуть, конкретизировать его историю. Акцент постепенно смещается в сторону жанров, предполагающих повествование, поскольку оно давало больше содержательных возможностей в изображении лагерного произ- водства и его ударника. Литературность издания подчеркивалась наличием произведений всех родов. В отличие от главной газеты свободненского лагеря в «Лите- ратуру и искусство БАМлага» проникла драматургия. Ей было позволено гибче изображать шаблонных героев и освещать стандартизированные темы. Драматургии удалось слегка пошатнуть безапелляционную моноло- гичность лагерной литературной системы, штрихом указать на иные со- держательные посылы, зачастую идущие вразрез с тоталитарно-лагерным модусом. По-видимому, поэтому многоголосная по структуре драма с тру- дом приживалась в гулаговской литературе и крайне редко появлялась на страницах бамлаговской периодики. Studia Litterarum /2022 том 7, № 1 506 Список литературы Исследования 1 Круглова Т.А. Искусство соцреализма как культурно-антропологическая и худо- жественно-коммуникативная система: исторические основания, специфика дис- курса и социокультурная роль: автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Екатеринбург, 2005. 46 с. 2 Смыковская Т.Е. Литература на страницах главной газеты БАМлага «Строитель БАМа» // Вопросы литературы. 2019. № 5. С. 138–157. DOI: 10.31425/0042-8795- 2019-5-138-157 Источники 3 Виноградов В. Весна // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 4. С. 1. 4 День в стахановской фаланге // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 10. С. 1–2. 5 Дмитриев Л. Праздник на Зее // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 4. С. 1. 6 Живое слово // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 1. С. 1. 7 Киркин Л. Июнь // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 5. С. 1. 8 Ковинько А. Песня труда // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 1. С. 1. 9 Ковинько А. Чарли Чаплин // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 9. С. 2. 10 Конкурс творчества // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 5. С. 1. 11 Конкурс творчества продолжается // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 11. С. 1. 12 Осуществить решения творческого слета // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 2. С. 1. 13 О формализме и натурализме в литературе // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 2. С. 2. 14 Сковородинская машина // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 3. С. 1. 15 Стахановцы Зеи // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 3. С. 1. 16 Федоров К. Большая радость // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 9. С. 2. Текстология. Источниковедение. Публикации / Т.Е. Смыковская References 1 Kruglova, T.A. Iskusstvo sotsrealizma kak kul’turno-antropologicheskaia i khudozhestvenno-kommunikativnaia sistema: istoricheskie osnovaniia, spetsifika diskursa i sotsiokul’turnaia rol’ [The Art of Social Realism as a Culturally Anthropological and Artistically Communicative System: Historic Foundations, the Specifics of the Discourse and Socially Cultural Role: PhD thesis, summary]. Ekaterinburg, 2005. 46 p. (In Russ.) 2 Smykovskaia, T.E. “Literatura na stranitsakh glavnoi gazety BAMlaga ‛Stroitel’ BAMa’.” [“Literature Published in BAMlagʼs Main Newspaper ‛Stroitel BAMa’.”]. Voprosy literatury, no. 5, 2019, pp. 138–157. DOI: 10.31425/0042-8795-2019-5-138-157 (In Russ.)
4 День в стахановской фаланге // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 10. С. 1–2.
6 Живое слово // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 1. С. 1.
10 Конкурс творчества // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 5. С. 1.
11 Конкурс творчества продолжается // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 11. С. 1.
12 Осуществить решения творческого слета // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 2. С. 1.
13 О формализме и натурализме в литературе // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 2. С. 2.
14 Сковородинская машина // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 3. С. 1.
15 Стахановцы Зеи // Литература и искусство БАМлага. 1936. Вып. 3. С. 1.